В эти дни Игорю Маслову, создателю театра "Парафраз" исполнилось бы 60
Странные люди в странных костюмах
СВЕЛА МЕНЯ жизнь с человеком. Ну со многими же нас сводит жизнь. Ну и что с того?
- Давай, - говорит он, - сделаем праздник для города! Придумаем всякие чудеса в парке за рекой для людей. И эти чудеса этим людям и явим!
Спрашиваю:
- Как это?
- Да просто! Я покажу, расскажу, а вы, архитекторы, нарисуете, а наш театр постарается и покажет, - отвечает Игорёк.
Звали его так - Игорёк, Игорь Маслов.
Говорю:
- Ну, веди, показывай, рассказывай.
А он мне:
- Покажи как ближе в парк попасть, я ещё плохо город изучил.
Отвечаю:
- Ну вот тут, через двор, там ещё через один...
Игорёк говорит:
- Ну а я предполагаю, что кратчайший путь лежит через помойки.
Добравшись до парка, Игорёк показывал поляны и рассказывал ну просто сценарии фильмов ужасов: тут трёхэтажный дракон встречает, там гусеница стометровая ползёт. Ну и так далее, хотя были и совершенно человеческие сценки встречи чуда с горожанами.
Впечатлившись, мы взяли в руки цветные карандаши. Это не детство, а архитектурная практика. Когда мало времени, быстрее и проще нарисовать цветные картинки, как в букваре, поставить кое-где размеры и подписать материалы - народ такое понимает лучше и проще всяких чертежей.
Наши листы показали в горкоме, парткоме, одобрили, скомандовали швейной фабрике и заводу помогать. И всё закрутилось-завертелось.
ЧУЧЕЛО дракона шили всей швейной бригадой, его негде было даже развернуть в цехе. На поляне мы стали привязывать его к деревьям,но и там оно оказалось слишком большим. Ко мне подошла девушка Маша, актриса театра.
- Вот голова низковато висит, и пузо волочится. Не смогли бы вы залезть на берёзу и перевязать повыше?
Я взглянул на Машу, затем на берёзу и сказал, что я ведь типа архитектор, а не коала!
Тут Игорёк со своей засохшей левой рукой (она у него была такая от природы) берёт верёвочку от головы этого чудища и мгновенно взбирается на вершину дерева. Кричит:
- Нормалёк!
Думаю: да! Выше уже нет ни сука, только небеса.
Я понял, что я полная коала, и ушёл грызть свой бамбук.
А чудо действительно случилось! Горожане, бродя по парку, натыкались то на наше чучело, то на странных людей в странных, нами нарисованных костюмах. Удивление и радость были не только на каждой поляне, но и в каждом, кто участвовал в этой безумной затее.
ПОТОМ была новая затея. Проходя дворами, мимо помоек, нужно было услышать от Игорька удивительную историю, потом всё это нарисовать цветными карандашами, а ему с труппой всё это воплотить. На свет родился спектакль "Парафраз для Ланцелота".
Ещё спектакль. Гастроли. Опять спектакль. Путч. Гастроли. А потом его не стало.
Я ходил мимо помоек, вспоминая его слова про самый короткий путь, и думал о чуде, которое было и осталось. Его нет, а чудо есть. И я, прикрывая этот дрожащий от ветра огонёк, стараюсь его нести в себе и не даю ему потухнуть.
Анатолий ОВИНОВ,
архитектор
ВСТРЕТИЛИСЬ мы впервые на ступеньках Щукинского училища, куда приехали учиться на режиссёров. Оба из тьмутаракани - я из Челябинска, а он из Усолья Сибирского.
Мне казалось, что мы, провинциалы, были не совсем достойны этой театральной Мекки. Игорь же громко декларировал, что Сибирь и Урал - это и есть сегодняшнее "место силы", и кому же, как не нам, здесь учиться?
Игорь блестяще прошёл творческие туры, а потом всех потряс степенью своей фантастической безграмотности. Если содержательная часть его финального сочинения подтверждала режиссёрский талант, то с грамотой следовало что-то придумывать - терять такого студента было нельзя. И придумали. Старший библиотекарь Щуки переписала его сочинение аккуратным девичьим почерком и практически без ошибок.
Юрий БОБКОВ,
художественный руководитель челябинского театра "МАНЕКЕН"
ОН, ТОГДА ЕЩЁ СТУДЕНТ, приехал в незнакомый Глазов, чтобы возглавить незнакомый театр. Через год, возвращаясь с сессии, купил на вокзале свежий номер журнала "Юность" с только что опубликованной повестью Бориса Васильева "Завтра была война". И уже на следующий день начал репетиции спектакля по этой повести.
Дамир САЛИМЗЯНОВ,
ныне главный режиссёр театра "ПАРАФРАЗ"
С НАМИ, студийцами, он общался просто. Приглашал к себе домой. Мы приходили компанией, пили чай. Он всегда помогал, он был очень щедрый. Он решал наши проблемы, и всегда всё это делал без показухи. Он разговаривал с директорами, с учителями, он давал советы. Он входил в твоё положение, он знал, чем ты живёшь. Он разговаривал с родителями многих студийцев, потому что они запирали нас, не отпускали на занятия.
День начинался хорошо потому, что вечером предстояло идти в студию.
Александр ВЛАДЫКИН,
в прошлом актёр театра "ПАРАФРАЗ"
В ТЕАТРЕ ставили "Плутни Скапена", и нужна была партнёрша для одного из героев. А с исполнителем этой роли у меня был школьный роман, и Маслов решил - почему бы не попробовать. Я попробовала. Не получилось. Но в театре я так и осталась. В "Плутнях Скапена" играла в оркестре.
Потом был спектакль "Чемодан". По задумке Маслова, героиня должна была снять юбку и остаться в комбинации. И я не постеснялась этого сделать. Раз Маслов сказал.
Когда спрашивают, за что любишь человека,невозможно дать точный ответ. просто любишь. До сих пор вижу, как Маслов улыбается, как злится на нас, выгоняет на улицу гулять...
Анна САБУРОВА,
актриса театра "ПАРАФРАЗ"
ВРЕМЕНА ещё советские, в магазине "Мужская одежда" что-то выбросили. Народ плечом к плечу давится. И вдруг вижу - мимо касс проходит абсолютно неглазовский...
Такой есаул михалковский из "Своего среди чужих". Только без коня и без яблока. И бородатый. И пальто вместо плаща.
А шёл он примерно в том же темпе, что и есаул по железной дороге навстречу поезду. Не спеша так. и народ расступался перед ним.
Владимир ДЕРЕНДЯЕВ, писатель,
в прошлом артист театра "ПАРАФРАЗ"
Детям я оставляю все одуванчики и маргаритки полей
с правом свободно играть среди них, как это принято у детей.
Я оставляю им берега ручьёв и золотые пески у вод со стрекозами. Где запах ив, купающихся в водах, и где белые облака,
высоко летящие над шаткими деревьями.
Из его завещания поколениям (заверено у нотариуса).
Газета "Калина Красная" №31 от 6 августа 2016 года.