Выпуск №8

Тяжело, ноги еле волочатся –

Что-то в жизни не так.

Не полощется, не полощется

Звёздный, верный мне стяг!

Скомкан, сломан, отколот я

Ото всех и всего,

И в ушах звенит колокол

Колдовства моего:

«Звёзды! Прядью иголочной

Я гадал на золе:

Кто я? – ангел подоблачный

Или демон во мгле?

Если тучи сгущаются, -

Значит, быть в облаках?

Судьбы линий ломаются

И дрожат на руках...»

И ничто не ответило

В эту ночь на вопрос,

Только утром отметило

Небо запахом роз…

А. Владыкин "Из раннего", 1986 – 2002 г.г.

1 октября повесили объявление о том, что в актовом зале состоится собрание. Была некая интрига в том, зачем нас собрали. Всех студентов – это шестьсот человек – загнали в актовый зал. И вдруг заходит человек, который перевернул буквально все. (Хотя слово «перевернул» не совсем правильно. Кого-то он просто поставил на то место, которое ему предстояло занять. Эта встреча у многих, если не изменила судьбу, но определила.) Зашел человек, подобных которому я не встречал. Меня поразило само ощущение присутствия. У меня периферийное зрение сузилось в тот момент, и я видел только его. Когда он начал говорить про театр, от него исходила безумная энергетика. Я не успевал съедать все то, что он говорил о театре. Настолько заразительно Маслов рассказал, что я до сих пор ясно помню ту встречу.

Как и все студийцы первого набора, я пришел 2 октября на прослушивание в ДК Россия. По литературе я перебивался с четверки на пятерку, но одно дело читать на уроке, и совсем другое – на кастинге, как сейчас говорят. На творческом конкурсе тебя ставят в определенные обстоятельства. Предлагаемые обстоятельства, в которых надо жить. Я читал что-то из Есенина, насколько помню.

На прослушивании были Игорь Владимирович Маслов, Надежда Петровна Козлова… Всех не припомню. Каким-то чудом прослушивание я прошел. А всего в студию набрали человек двадцать пять.

На фото: студийцы театра, справа Александр ВЛАДЫКИН

Занятия в студии проводили несколько педагогов. Нам преподавали актерское мастерство, сценическую речь, сценическое движение, историю театра, историю литературы, ИЗО… Педагоги были легендарными для нас, для тех, кто вышел из «золотого помета»… Я оговорюсь, «золотой помёт» не потому, что мы золотые, а потому что педагоги у нас золотые. Все дело в том, какой у тебя учитель, а их было просто много! Вот только сейчас стало понятно, какая это была роскошь, как нам повезло. Мы купались в замечательных людях.

Первоначально, студия разделялась на старшую и младшую. К старшей относились рожденные в 1967-1968 годах, а к младшей – 1969 года. Когда начались репетиции спектакля «Марафон», то все начали работать вместе, всё смешалось. Работа была очень интересной. Спектакль «Марафон» - первая работа студии - был скомпонован из работ современных тогда сатириков. По несколько раз мы все переделывали.

Работа над спектаклями была безумно интересной. Все проходило через преодоление материала. Мы были тогда совсем молодыми...

Как педагог, Маслов обладал магнетизмом, энергетикой всех и всё заражающей. Вообще до встречи с Игорем Владимировичем театр и балет я относил к ненужным видам искусства, я не понимал, зачем государство тратит деньги на это. Но Игорь Владимирович просто заразил меня. Для меня он стал богом.

С нами, со студийцами, он общался просто. Приглашал к себе домой. Мы приходили компанией, пили чай. Он всегда помогал, он был очень щедрый. Он решал наши проблемы, и всегда все это делал без показухи. Он разговаривал с директорами, с учителями, он давал советы. Он входил в твое положение, он знал, чем ты живешь. Он разговаривал с родителями многих студийцев, потому что они запирали нас, не отпускали на занятия. Причем, как после я понял, это была нормальная реакция со стороны родителей, когда ребенок игнорирует учебу и пропадает в театре.

День начинался хорошо потому, что вечером надо идти в студию. И ты счастлив от этого. Это было сказочное время.

Понимание утраты вдруг повергло в шок…

Эх, куда ты, ну куда ты рано так ушел?!

Без тебя мы не сумели выровнять полёт.

На морозе припотели – и впаялись в лёд.

Сплетни, рвачество и скука встали в стремена.

Нынче Лебедь, Рак и Щука – наши имена…

Раньше были «Крестики», а теперь – кресты,

Раньше жгли мы пестики, а теперь – мосты.

«Все вы – алкоголики!» - лают «короли».

Раньше были «Нолики», а теперь – Нули…

Раньше были слёзные роли и мольбы,